О пчеловодстве в нашей стране имеются данные, начиная с X столетия. Эти данные позволяют судить о технике и экономическом значении этой отрасли в народном хозяйстве Киевского государства, удельно-княжеской Руси и Московского государства.
Следует отметить, что природные условия создавали чрезвычайно благоприятную обстановку для пчеловодства. Непроходимые леса, обилие лугов, целинные степи на юге давали пчелам взяток в неограниченном количестве. Продукты пчеловодства - мёд и воск - представляли огромную народнохозяйственную ценность, следовательно, пчеловодство имело прочный экономический фундамент.
Мёд служил единственным сладким сахаристым веществом для питания и важнейшим сырьём для производства алкогольных и прохладительных напитков. Воск широко применялся в домашнем обиходе как осветительный материал и занимал большое место в религиозных обрядах христиан. Мёд и воск служили важнейшими предметами внутреннего обмена и внешней торговли.
В лесных местностях система "дикого" пчеловодства перешла на более высокую ступень - на бортевую систему. Несмотря на то, что существовало известное еще в древности пасечное пчеловодство, бортевая система господствовала у нас в течение многих столетий. Следовательно, в то время эта система была экономически и технически целесообразна. Для бортевой системы в ее чистом виде характерно следующее.
Обычно под борти выбирались дуплистые деревья. Некоторое количество бортей, разбросанных на определенном пространстве и принадлежащих одному владельцу, назывались бортным ухожьем (угодьем). На бортных деревьях, а также на деревьях, предназначенных для бортей, делались топором зарубки - натёсы, свидетельствующие о том, что борти принадлежат определенному владельцу. Для каждого бортного ухожья натесы были одной формы. Назывались они знаменами или знамениями. Бортевые знаки (из писцовой книги Путивльского уезда).
В материалах поземельных переписей Московского государства, в так называемых писцовых книгах, имеются описания бортных ухожий. Так, например, пространство, занятое одним из бортных ухожий в Путивльском уезде (XVII в.), описано так: "На реке на Псле и вверх по Пслу в урочище по Прилепы и по Биринскую волость и по речке Упе да по Смердице". В писцовых книгах в каждом бортном ухожье различались "дельные деревья с пчелами", "дельные деревья без пчел" и "деревья холостецы, которые в дело пригодятся". Холостец - это дерево, которое может быть использовано под борть, но для этой цели еще не приспособлено.
Изготовление бортей отнимало много времени и труда у бортников. Они были заинтересованы в приросте пчелиных семей и поэтому делали запасные борти. Из писцовых книг по тому же Путивльскому уезду видно, что на каждое дельное дерево с пчелами приходилось в среднем 7 дельных деревьев без пчел. Бортные угодья представляли огромную ценность, и большинство из них очень скоро перешло в руки князей, бояр, монастырей и пр. Из документов XVI и XVII столетий однако, видно, что существовали и артели бортников. Большое количество бортных ухожьев принадлежало казне, они сдавались в оброк, обычно с "наддачи" (с торгов).
О развитии пчеловодства в Х-XVI столетиях имеются многочисленные указания. Иностранец Галл, путешествовавший в начале XI века по теперешней Украине, писал: "Я видел в этой земле удивительное множество пчёл, пчельников, пасек на степях и бортей в лесах, я заметил в ней чрезвычайное обилие мёда и воска". Кампензе (XVI век) пишет: "Московия очень богата мёдом, который пчелы кладут на деревьях. Сообразив всё обилие мёду и лесов, неудивительно, что всё то количество мёда, воска и жидкой и твердой смолы, которое употребляется в Европе, равно как и драгоценные меха, привозят к нам через Ливонию и из Московских владений" (письма Альберта Кампензе папе Клименту VII "О делах Московии"). "Самое важное произведение московской земли есть мёд и воск. Вся страна изобилует плодоносными пчёлами, которые кладут мед не в искусственных крестьянских ульях, но в древесных дуплах" - отмечает другой путешественник Иовия (1537 г.).
На большое значение пчеловодства указывает и то, что еще в древнейшем юридическом памятнике Киевского государства - "Русской правде" (1016 г. по Новгородской летописи) предусматривается охрана собственности на борти: "А оже борть разнаменует (т. е. уничтожит знамя), то 12 гривен продажи (штрафа). Оже борть подломить, 3 гривны продажи, а за дерево - 3 гривны. Оже пчёлы выдереть, 3 гривны продажи, а за мёд 10 кун" и т. д.
Много статей, касающихся пчеловодства, содержится в сборнике законов великого княжества Литовского (Литовский статут, 1529 г.) и в Уложении царя Алексея (1649 г.). По Литовскому статуту, вор, укравший пчел из улья или из борти и пойманный с поличным, наказывается смертью. В Киевском государстве, в эпоху удельных княжеств, и в Московском царстве население, занимавшееся пчеловодством, облагалось большими налогами в виде дани, оброка и т. п. В 946 г. древляне платили дань княгине Ольге "мёдом и скорою" (шкурами). В Западной Украине крестьянин, имевший пчёл, уже в XVIII веке платил помещику ежегодно каждую десятую колоду, или же по 8 злотых за каждую пчелиную семью. От 1 437 бортей с пчелами бортники Путивльского уезда должны были в царскую казну платить 1 069 пудов меда и, кроме того, деньгами 75 рублей, 10 алтын и 2 деньги (XVII век).
Потребление мёда и воска внутри страны было значительным. Только одни медовые напитки "поглощали огромную часть ежегодного сбора мёда". Тем не менее образовывались большие излишки мёда и воска, которые служили важными предметами внешней торговли. По свидетельству летописи, в X веке мёд и воск экспортировались через Переяславль-Дунайский. В 963 г. князь Святослав задумал перенести столицу из Киева в Переяславль и мотивировал свое намерение так: "Хочю жити в Переяславцы на Дунае... яко ту вся благая сходятся: от грек злато, паволоки, вина, овоще разноличная, из Чех же, из Угор - сребро и комонь, из Руси же скора (шкуры) и воск и мёд и челядь (рабы)".
Мёд и воск отправляли в Грецию и на Запад. Оживлённую торговлю мёдом и воском вели Новгород и Псков. В Новгороде имелись специальные торговцы воском - вощники. В Новогороде торговля мёдом и воском облагалась налогом; продавать и покупать эти товары без веса было запрещено. За нарушение налагался штраф: "заповедь рубль новгородский половина на купце, а другая на продавце". Для торговли мёдом и воском в Новгороде было отведено специальное место "на Петрятине дворище". По указанию путешественника Шильдберга (конец XIV и начало XV века), воск шёл, между прочим, в Венецию и Геную. Витвицкий, по сохранившимся документам, подсчитал, что за 8 лет (начало XVI века) из 6 кладовых Литовского княжества было отпущено 239 126 пудов воска. По словам Флетчера (1588 г.), мёд в большом количестве вывозился из Мордовии и из областей Северской, Рязанской, Муромской, Казанской и Смоленской. Путешественник Адам Олеарий (1636 г.) пишет, что русские излишек мёда и воска "огромными частями продают в другие земли. Товар этот главным образом идёт через Псков".
Следует отметить, что природные условия создавали чрезвычайно благоприятную обстановку для пчеловодства. Непроходимые леса, обилие лугов, целинные степи на юге давали пчелам взяток в неограниченном количестве. Продукты пчеловодства - мёд и воск - представляли огромную народнохозяйственную ценность, следовательно, пчеловодство имело прочный экономический фундамент.
Мёд служил единственным сладким сахаристым веществом для питания и важнейшим сырьём для производства алкогольных и прохладительных напитков. Воск широко применялся в домашнем обиходе как осветительный материал и занимал большое место в религиозных обрядах христиан. Мёд и воск служили важнейшими предметами внутреннего обмена и внешней торговли.
В лесных местностях система "дикого" пчеловодства перешла на более высокую ступень - на бортевую систему. Несмотря на то, что существовало известное еще в древности пасечное пчеловодство, бортевая система господствовала у нас в течение многих столетий. Следовательно, в то время эта система была экономически и технически целесообразна. Для бортевой системы в ее чистом виде характерно следующее.
Обычно под борти выбирались дуплистые деревья. Некоторое количество бортей, разбросанных на определенном пространстве и принадлежащих одному владельцу, назывались бортным ухожьем (угодьем). На бортных деревьях, а также на деревьях, предназначенных для бортей, делались топором зарубки - натёсы, свидетельствующие о том, что борти принадлежат определенному владельцу. Для каждого бортного ухожья натесы были одной формы. Назывались они знаменами или знамениями. Бортевые знаки (из писцовой книги Путивльского уезда).
В материалах поземельных переписей Московского государства, в так называемых писцовых книгах, имеются описания бортных ухожий. Так, например, пространство, занятое одним из бортных ухожий в Путивльском уезде (XVII в.), описано так: "На реке на Псле и вверх по Пслу в урочище по Прилепы и по Биринскую волость и по речке Упе да по Смердице". В писцовых книгах в каждом бортном ухожье различались "дельные деревья с пчелами", "дельные деревья без пчел" и "деревья холостецы, которые в дело пригодятся". Холостец - это дерево, которое может быть использовано под борть, но для этой цели еще не приспособлено.
Изготовление бортей отнимало много времени и труда у бортников. Они были заинтересованы в приросте пчелиных семей и поэтому делали запасные борти. Из писцовых книг по тому же Путивльскому уезду видно, что на каждое дельное дерево с пчелами приходилось в среднем 7 дельных деревьев без пчел. Бортные угодья представляли огромную ценность, и большинство из них очень скоро перешло в руки князей, бояр, монастырей и пр. Из документов XVI и XVII столетий однако, видно, что существовали и артели бортников. Большое количество бортных ухожьев принадлежало казне, они сдавались в оброк, обычно с "наддачи" (с торгов).
О развитии пчеловодства в Х-XVI столетиях имеются многочисленные указания. Иностранец Галл, путешествовавший в начале XI века по теперешней Украине, писал: "Я видел в этой земле удивительное множество пчёл, пчельников, пасек на степях и бортей в лесах, я заметил в ней чрезвычайное обилие мёда и воска". Кампензе (XVI век) пишет: "Московия очень богата мёдом, который пчелы кладут на деревьях. Сообразив всё обилие мёду и лесов, неудивительно, что всё то количество мёда, воска и жидкой и твердой смолы, которое употребляется в Европе, равно как и драгоценные меха, привозят к нам через Ливонию и из Московских владений" (письма Альберта Кампензе папе Клименту VII "О делах Московии"). "Самое важное произведение московской земли есть мёд и воск. Вся страна изобилует плодоносными пчёлами, которые кладут мед не в искусственных крестьянских ульях, но в древесных дуплах" - отмечает другой путешественник Иовия (1537 г.).
На большое значение пчеловодства указывает и то, что еще в древнейшем юридическом памятнике Киевского государства - "Русской правде" (1016 г. по Новгородской летописи) предусматривается охрана собственности на борти: "А оже борть разнаменует (т. е. уничтожит знамя), то 12 гривен продажи (штрафа). Оже борть подломить, 3 гривны продажи, а за дерево - 3 гривны. Оже пчёлы выдереть, 3 гривны продажи, а за мёд 10 кун" и т. д.
Много статей, касающихся пчеловодства, содержится в сборнике законов великого княжества Литовского (Литовский статут, 1529 г.) и в Уложении царя Алексея (1649 г.). По Литовскому статуту, вор, укравший пчел из улья или из борти и пойманный с поличным, наказывается смертью. В Киевском государстве, в эпоху удельных княжеств, и в Московском царстве население, занимавшееся пчеловодством, облагалось большими налогами в виде дани, оброка и т. п. В 946 г. древляне платили дань княгине Ольге "мёдом и скорою" (шкурами). В Западной Украине крестьянин, имевший пчёл, уже в XVIII веке платил помещику ежегодно каждую десятую колоду, или же по 8 злотых за каждую пчелиную семью. От 1 437 бортей с пчелами бортники Путивльского уезда должны были в царскую казну платить 1 069 пудов меда и, кроме того, деньгами 75 рублей, 10 алтын и 2 деньги (XVII век).
Потребление мёда и воска внутри страны было значительным. Только одни медовые напитки "поглощали огромную часть ежегодного сбора мёда". Тем не менее образовывались большие излишки мёда и воска, которые служили важными предметами внешней торговли. По свидетельству летописи, в X веке мёд и воск экспортировались через Переяславль-Дунайский. В 963 г. князь Святослав задумал перенести столицу из Киева в Переяславль и мотивировал свое намерение так: "Хочю жити в Переяславцы на Дунае... яко ту вся благая сходятся: от грек злато, паволоки, вина, овоще разноличная, из Чех же, из Угор - сребро и комонь, из Руси же скора (шкуры) и воск и мёд и челядь (рабы)".
Мёд и воск отправляли в Грецию и на Запад. Оживлённую торговлю мёдом и воском вели Новгород и Псков. В Новгороде имелись специальные торговцы воском - вощники. В Новогороде торговля мёдом и воском облагалась налогом; продавать и покупать эти товары без веса было запрещено. За нарушение налагался штраф: "заповедь рубль новгородский половина на купце, а другая на продавце". Для торговли мёдом и воском в Новгороде было отведено специальное место "на Петрятине дворище". По указанию путешественника Шильдберга (конец XIV и начало XV века), воск шёл, между прочим, в Венецию и Геную. Витвицкий, по сохранившимся документам, подсчитал, что за 8 лет (начало XVI века) из 6 кладовых Литовского княжества было отпущено 239 126 пудов воска. По словам Флетчера (1588 г.), мёд в большом количестве вывозился из Мордовии и из областей Северской, Рязанской, Муромской, Казанской и Смоленской. Путешественник Адам Олеарий (1636 г.) пишет, что русские излишек мёда и воска "огромными частями продают в другие земли. Товар этот главным образом идёт через Псков".
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Ваш комментарий должен соответствовать теме записи.